Семья Эскалант 2 Искупление - Страница 35

Виктор вспомнил, как видел ее в аэропорту. Почувствовал, как стакан сейчас треснет в его ладони. Он поставил его на стол:

- Спасибо, за яркое описание моей скотской личности.

- Я бы сказал, грубее. Но ты конечно, более сведущ! – усмехнулся Себастьян. - Злата оказалась в неведенье, она не знала, что происходит в Испании, и на ее родине. Отец призвал ее домой, и она увидела в этом выход. Но она опоздала. В стране шла война, отец был мертв, а ее дом перешел в распоряжение некого Никиты Дворака, известного нам как Новичем.

Виктору стало плохо от картин, мелькающих перед его глазами. «Бедная, бедная моя девочка!».

Он сделал глоток виски и посмотрел на брата, которому явно было тяжело продолжать.

- Дворак избил ее, а потом изнасиловал.

Хруст резанул тишину, и Виктор удивленно посмотрел на окровавленные осколки стекла, посыпавшиеся на пол из его разрезанной ладони. Он смотрел на капли крови, гулко шлепающие на паркет в доме Тессы Торрес.

Безжалостный Себастьян продолжил:

- После того, как мерзавец закончил свое дело, он пообещал вернуться к ней еще. А когда она надоест ему, то перейдет в руки к его солдатам…

- Хватит!.. - голос Виктора звучал как скрип.

- … Знаешь, я женщинами не восхищаюсь совсем. Но Злата достойна не только этого. Девушка была сломлена, абсолютно…

- Я сказал: хватит!..

- …Никогда не понимал самоубийц, но ее чувства…

- Все! – заорал Виктор и вскочил на ноги.

Он схватил брата и тряхнул его, пытаясь заставить его замолчать.

- Она, - не унимался Себастьян, - лишилась рассудка, я полагаю. Как-то забрала оружие у насильника, выстрелила ему в ногу и подожгла дом.

- Заткнись!

Виктор замахнулся на брата, но тот ловко поставил блок и оттолкнул его от себя.

На крик прибежала домработница, но застыла на пороге. Себастьян жестом велел ей оставить их.

Когда та ушла, он стал говорить, надвигаясь на брата, словно каждое слово наносило ему удар в самое сердце:

- Злата связала петлю и надела ее, но прыгнуть не успела, потеряла сознание от побоев. Она бы сгорела в собственном доме, если бы не Гаспар. Когда он ее спас, она была в платье своей покойной матери…

Младший Эскалант медленно поднял глаза на брата. Странное чувство, чего-то мокрого и горячего на левой щеке. Слеза…

Он посмотрел на свои руки - они были в крови.

Разве это его кровь? Нет, это кровь его любимой девушки. Такой милой, доброй и нежной. Которую он растоптал и собственноручно отдал в грязные лапы насильника.

В его ушах стали звучать все те мерзкие слова, что он говорил ей. Все громче и громче, словно кто-то прибавлял звук. Виктор схватился за голову ладонями. Ему стало больно из-за разрезанной руки, но он желал этой боли. Он заслуживал на нее.

«В моих глазах, ты совершенный!..».

«Не губи меня!.. Не делай мне больно!».

Закрыл глаза и снова видел ее смеющиеся лицо, нежные глаза, с такой преданностью глядящего на него. На подонка, который, убивал ее медленно и беспощадно…

Виктор сел на пол, опустив голову на руки. Его воротило от самого себя.

- Брат? – он не узнал свой голос, словно вырванный из горла человека, которого пытают. – Я не знаю… Как… Что мне делать?

Себастьян был суров. Он понимал, что все муки, которые терзали его брата, были заслужены. Ему не было его жалко. Мужчин жалость унижает. Однако, он все же сочувствовал брату и сел рядом с ним.

- Оставить ее в покое. Дать ей выйти замуж за Гаспара. Родить ему сына и попробовать забыть все, включая тебя.

Виктора скрутило от боли. Будущее без этой женщины? А есть ли оно вообще у него?!

- Я не смогу без нее, брат…

Себастьян вздохнул:

- Это я уже понял. Как и Тесса поняла то, что ты единственный, кто способен сделать ее племянницу счастливой. Ты, а не Гаспар.

«Я могу все исправить! Могу все изменить!».

Виктор снова смог дышать. Появилась надежда, что он достоин кислорода…

- А я вчера понял, что Тесса права. Злата закрыла тебя собой от пули. И если бы я не успел, то она умерла за человека, который когда погубил ее своей любовью.

Виктор взвыл от боли, стиснув зубы. Тогда бы его жизнь тоже закончилась.

Глава 17

Поцелуй Гаспара

Меня разбудили солнечные лучи барселонского утра. Я посмотрела на часы – шесть утра.

Вчера был очень трудный день. Возвращение в город, выписка Гаспара из больницы, визит тети, Мари и Эйда. И многоразовый пересказ моих приключений в коттедже.

Встав с постели, я открыла окно и вдохнула свежего воздуха. Сугробы еще лежали на улицах. Но солнце скоро их заставит превратиться в воду. Ведь солнечные дни для Барселоны намного привычнее, чем снежные.

Вот бы и мои воспоминания тоже растаяли! Но я не сугроб… к несчастью.

Гаспар усилил охрану. Теперь мне никуда нельзя выходить без сопровождения. Он жутко переживает, и даже не догадывается, что я предала его. Оберегает меня, доверяет и любит… А в ответ, я целуюсь с его другом. Человеком, который когда-то почти убил меня.

Эти мысли снова нахлынули тревожным потоком. Из-за них я не могу спать, есть и думать, о чем-то кроме этого.

Приняв душ, я надела вязаное платье темно-красного цвета и заплела косу. Я собиралась быстро, мне было мерзко смотреть на себя в зеркало.

Сегодня было Рождество…

***

Я наблюдала за немного нервным поведением Гаспара. С виду он ничем себя не выдавал – молча, взирал в окно, засунув руки в карманы своих бежевых брюк.

Невольно восхитилась его восточной красотой – смуглый, темноволосый, слегка раскосые глаза и аккуратной короткой бородой. Я видела его чеканный профиль и неспокойно пульсирующую жилку на виске, возле медицинского пластыря, которым была скрыта ссадина.